Савчица Льотченко и Минский тупик

Поездка Надежды Савченко в Донецк вызвала бурную эмоциональную реакцию с обеих сторон разграничительной линии.

Внезапно я прочитал у одного из упоротых экс-донецких журналистов, что в ДНР не должны вести никакие переговоры с Савченко, потому что она – убийца, осужденная российским судом! Еще недавно он топил за освобождение «политической заключенной Савченко»… Совершенно аналогичные окрики прозвучали и с противоположной стороны.

Свежеиспеченная депутатка Рычкова даже потребовала привлечения Савченко к уголовной ответственности за призывы к государственному перевороту.

Тут я, правда, надо отметить три важных обстоятельства.

Во-первых, Савченко, во время встречи с бойцами ВСУ, никаких призывов к перевороту не делала, что есть кому подтвердить (ее сопровождали сестра и пресс-секретарь, да и украинские солдаты все слышали; а вот слуху Рычковой, которая услышала призывы, находясь в Киеве, остается только поражаться). Впрочем, дело даже не в том, что она говорила, а в том, что призывать украинских военных идти на Киев не надо – недовольство властью «на передке» массовое и останавливает их только неизбежность вторжения Путина, если они вдруг снимутся и пойдут на Киев.

Во-вторых, радостно наблюдать, как всего три года спустя после Майдана призывы к нарушению приказа и участию в государственном перевороте расцениваются уже не как подвиг, а как преступление… Значит, какие-то остатки государственности у нас все же сохранились.

Справедливости ради следует напомнить, что во время Майдана Савченко за призывами к участию в перевороте замечена не была (вообще, многие на Майдане «правды искали» и далеко не все ее там нашли). Приказы она уже позже нарушала – когда в «Айдар» подалась.

В-третьих, на меня произвело впечатление внезапное проявление бытовой морали и обычной человеческой логики в БПП – к расправе над Савченко призвала именно Рычкова, которая по малолетству в кампании за освобождение «летчицы» участия не принимала…

Савченко как фактор украинской политики

Трогательное единство непримиримых в обоих лагерях как бы намекает, что деятельность Савченко – фактор, который не укладываются в схему противостояния условного «добра» и не менее условного «зла».

Предлагаю не пытаться оценивать деятельность Савченко с моральной точки зрения – все мы не святые, а уж она тем более. Попытаемся понять, какую роль может она сыграть в украинской политике?

Обеими сторонами было приложено много усилий, чтобы представить Савченко в свете вполне однозначном – как «патриотку», которая направилась на войну отражать «путинскую агрессию». В какой-то мере так оно и есть, хотя, как представляется, у нее были и иные мотивы, углубляться в которые не будем (это, все же, тем психологов). Важно другое – сама по себе Савченко в эту модель не укладывается.

С самого начала «летчица» начала говорить вовсе не то, что от нее ожидалось в Киеве. Как оказалось, она вовсе не является однозначным сторонником новой, постмайданной власти. Не является она и сторонником продолжения войны. Собственно, Савченко – один из немногих депутатов в Раде, не относящихся к «коалиции Майдана» или антимайданной оппозиции (которым вообще нет места в современной украинской политике). Она представитель тех самых людей, которые смотрели на Майдан со стороны, не решаясь встать на ту или иную сторону в возникшем противостоянии.

Вторая важная особенность Савченко – она не политик. Она «простой» человек, довольно резкий в суждениях и действиях, не относящийся к какой-то определенной политической силе (в том числе к «Батькивщине», которая провела ее в Раду). Для нынешней рады это не новость – там много «новобранцев», только делающих первые шаги в политике, но они либо уже достаточно глубоко интегрированы в разные политические схемы (Парасюк), либо не имеют достаточно энергии, чтобы проводить самостоятельную политическую линию (Гаврилюк).

Савченко – выход за пределы идеологической логики, прорыв со стороны реальной жизни. Понятно, что для сторонников черно-белой картины мира это выглядит как «прорыв инферно». Не удивительно, что, как только Савченко начала говорить, ее тут же попытались «замолчать». Во всяком случае, уже летом она практически исчезла с украинского телевидения.

Савченко как переговорщик

Савченко пытается работать в сфере, казалось бы прочно «оккупированной» Виктором Медведчуком, показавшим свою высокую эффективность в освобождении пленных (в том числе – самой Савченко). Будут у нее успехи или нет, сказать сложно, хотя наблюдатели из Донецка указывают, что деятельность Савченко хороша уже тем, что позволяет донести до украинской общественности реальные условия содержания пленных на территории ДНР.

Тут важно другое. Одна из основных причин «минского тупика» - нежелание официального Киева вести переговоры с представителями «террористических организаций» ДНР и ЛНР. Причем понять их можно – с террористами вести переговоры не принято, да и время, в значительной степени, потеряно.

На мой взгляд, тут с самого начала была ошибка (или же расчет) российской стороны. Ведь население ОРДЛО вовсе не обязательно должны представлять чиновники ЛДНР. Вполне приемлемой была бы ситуация, при которой население регионов представляли бы, например Николай Азаров и Валерий Голенко. Они не приемлемы для населения? Во-первых, кто это выяснял? Во-вторых, а что, Кучма приемлем для майданного актива, который, по большей части, стоял против него еще на предыдущем Майдане?

Так или иначе, но Савченко показывает, что в Украине есть политики и есть общественные силы, которые готовы на прямые переговоры с ЛДНР. И это – сигнал к тому, что мир все же возможен.

Другое дело, что один в поле не воин. Возможность – это хорошо, но как ей далеко до того, чтобы стать реальностью.