Дмитрий Бавырин: ой, Петр Алексеевич, бросьте ерунду пороть

По мнению Петра Порошенко, президент России Владимир Путин «глубоко и искренне ненавидит Украину».

Ой, Петр Алексеевич, бросьте ерунду пороть. Владимир Владимирович человек во многом советский. Он Украину любит. По крайней мере, своё представление об Украине - частично гоголевское, частично свадебное (речь о той свадьбе, что была в Малиновке). Да, он очень сильно Украиной недоволен, но ностальгически привязан к ней и всегда согласится опекать, исходя из собственного чувства долга. У него наверняка есть друзья в Киеве, перед которыми ему неудобно. Он считает вас родней и улыбается, когда шаландыполныекефали. Он готов читать Шевченко вслух, давать вам денег просто так и будет лезть к вам слюнявыми губами своими, что, соглашусь, чрезвычайно неприятно. Но и любовь, как известно, зла.

Глубоко и искренне Украину ненавижу, например, я. Не могу сказать, что это сильное чувство, как-либо определяющее мою жизнь, но это достаточно устойчивое чувство, сформировавшееся в последние два года. Раньше меня просто подбешивала ее колхозная манера демонстрировать мнимое превосходство, будучи страной экономического и интеллектуального упадка, но не более того. А сейчас - ни тоски, ни жалости. Государственность провинциальных безруких снобов, которые умеют только бунтовать, чем славна каждая вторая республика Африки. Страна людей, доскакавшихся до убогого расизма, причем, настолько убогого, что он не страшен, а смешон.

Мне приходилось встречаться на различных дискуссионных площадках с грузинами вскоре после августовской войны. Было тяжело, но было и неизменное уважение к оппоненту. Средний украинский патриот на тех же площадках представлял собой упоротую злобную свинью, искренне считавшую себя принцессой. А ведь войну с Украиной в то время мог вообразить себе только невротик - или тот самый украинский патриот, чья главная гордость в жизни - совместная фотография с басаевцами.

Сперва я думал, что мне просто не везет, ведь в то же самое время у меня есть друзья на Украине - и я готов поклясться, что они замечательные люди, при том - не ватники, а европейцы без кавычек и патриоты своей страны, с понятной и объяснимой неприязнью относящиеся к РФ. Но потом понял, что каждая тупая снобистская свинья - это персонификация украинского национального чувства. А у хороших людей оно попросту недостаточно сильное.

Точно знаю и хорошо помню, как во мне надломилось что-то 11 сентября 2001 года, когда я увидел по ТВ палестинских арабов, празднующих на улицах чудовищный теракт. Я не давал себе никаких обещаний, но с тех самых пор считаю себя бескорыстным другом Израиля, рок которого - жить бок о бок с нелюдями. Спустя 15 лет на меня произвел неизгладимое впечатление шестичасовой серфинг по украинским социальным сетям после падения Ту-154. Как либерал и прогрессист я признаю все базовые человеческие права за теми, кого я тогда увидел, но на личном уровне отказываюсь считать их людьми.

Но это не главное. Главное в том, что Путин, повторюсь, человек во многом советский, а я из того поколения, что осознало себя только тогда, когда Украина была уже независимой страной. Для моего поколения нормально и естественно признавать её инаковость, культурную самобытность, собственную историю, государственность - всё то, что требует признавать от москаля национальное чувство украинца, выросшее из чувства провинциальной неполноценности. Я новая формация москаля - та, которая спокойно принимает все украинские атрибуты, сколь бы нелепы они ни были в глазах 50-летнего. Но при этом я не вижу ни одной причины для того, чтобы испытывать к Украине какую-либо симпатию или нечто, что сходно с уважением. Это темная, лживая, отсталая, вороватая и крайне неприглядная страна, продуцирующая самовлюбленных расистских свиней и заслуживающая брезгливого презрения просто по факту - вне детских трупов Донецка, батальона "Торнадо" и бесперебойной работы артиллерии. И мне срать, что синеет море за бульваром. У меня нет ностальгии по чему-то общему. Я не считаю украинцев родней. А если и есть у нас с ними что-то общее, то мне жаль, что с ними, а не с чехами, например.

Впрочем, я сочувствую Украине в том, что ей придется потерпеть на себе слюнявые советские губы, пусть даже Сиятельный и смирился с тем, что целовать Украину теперь придется исключительно в лоб. Но советское поколение рано или поздно уйдет. А через одно, максимум два на смену придет то поколение, для которого электрошок как метод и как естественный порыв не только удобнее и логичнее, но и гораздо эстетичнее ностальгических поцелуев. И на этом, собственно, всё. С нищеброда можно взять либо любовь, либо зрелища, а харрасмент - не наш метод.

Война, разумеется, тоже не метод. По крайней мере, не мой метод. Войны нужно всячески избегать даже тогда, когда её избежать невозможно. Увы, нам приходится иметь дело со страной, гонор которой диктует кусать саму себя за жопу и считать подобное хитростью. Это провокационно и очень опасно само по себе, как явление. Поэтому до тех пор, пока живо поколение, по советской привычке мечтающее что-то там "возродить" в плане "дружбы", а по российской привычке желающее "держать под контролем" те участки, которые считаются "стратегическими", предпочтительный вариант - это постепенно, аккуратно, с учетом всех издержек и рисков, но целенаправленно низводить Украину до состояния сраной степи, чтоб ничего "стратегически важного" не осталось и чтоб ни один советский патриот на нее не позарился. Так будет удобнее для нас и безопаснее для всех.

И, кстати, добро пожаловать в Россию (я не пограничник, и тем не менее), если путь сюда вдруг кого-то прельщает. То, что Украина - политически, идеологически, институционально - глубоко отвратительное явление, не делает хуже людей, в ней живущих. То есть, делает, конечно, но не настолько, чтоб нельзя было оставить это за спиной. Человек - это приоритет. И это главная ценность. В контексте того самого "общего прошлого" и "родства", которые, как ты к ним ни относись, оставили свой глубокий след, от этой ценности невозможно отказаться. В случае с Украиной мы просто не имеем морального права отказываться от тех, кто считает себя одним из нас и готов переступить черту, так или иначе пролегающую по госгранице.

Тех же, кто хочет прямо сейчас поговорить о "сраной Рашке", прошу успокоиться: про Россию я всё знаю и готов сформулировать на ее счет очень много неласкового. В том числе - в отношении ее политики на Украине. В том числе - в отношении той ее политики на Украине, которая не нравится самим украинцам. Но Россия для меня своя. А Украина - чужая. И по вопросу, что Украина - не Россия, я каждому украинскому нацисту первейший дружбанище.