Михаил Мищишин: 2 мая 2014 года Украина разделилась на живых и мертвых, на тех, кто сочувствует, горю и тех, кто оправдывает кровь

Живые и мертвые.

Одесса – это Рубикон, который разделяет Украину. После него вернуться в прежнюю миролюбивую страну уже невозможно.

И не важно, кто начал драку, и кто в ходе нее сжег людей в Одессе. Националисты, революционеры, украинская власть, сами куликовцы, агенты иностранных спецслужб или это был несчастный случай.

Я согласен с теми, кто пишет, что со 2 мая 2014 года Украина становится другой. Она разделилась.

На тех, кто оправдывает массовое убийство людей в Одессе и считает, что так и надо было поступить. И на тех, кто называет вещи своими именами и говорит, что это убийство, за которое никто не понес ответственности. Хотя даже за несчастный случай, повлекший за собой десятки человеческих жертв, ответственность чиновников обычно наступает.

Наверное, самая массовая сейчас группа людей – это те, кому все равно, и кто хочет все это забыть и радоваться жизни.

Смерти на Майдане спишем на Януковича. И к правде о снайперах Украина еще не готова. Загадочные убийства и самоубийства украинских политиков, писателей и журналистов повесим на регионалов и русских агентов, которых ненавидит украинский народ. А Одесса – это просто несчастный случай для тех, кто сам же и начал драку.

Человеческая психика и совесть в эпоху перемен с ее массовыми убийствами и катастрофами податливы. Они стерпят все, и даже то, с чем вряд ли бы смирились раньше. Чтобы дать возможность человеку выжить.

В послемайданной Украине мы стараемся не думать, не сосредотачиваться и не слишком переживать за других. Иначе можно сойти с ума.

Мы задаем себе хороший и справедливый вопрос. А о нас-то кто переживать будет в случае чего? Забыть, забыться, ни о чем никого не спрашивать. Жить, как ни в чем ни бывало...

В тот страшный день 2 мая 2014 года живые и мертвые Одессы разделили всю Украину на живых и мертвых. На тех, кто сочувствует и сострадает человеческому горю. И тех, кому все равно. Кого бодрит и вдохновляет вид сожженных заживо людей. И сегодня уже никто не знает, сколько крови, по какому случаю и где должно пролиться еще, чтобы эти две Украины примирились между собой.