Бачо Киро: журналистика в Украине умерла

Мне сегодня сказали, что "бывших не бывает". В какой-то мере это правда, поскольку время от времени я ощущаю вспышки живого интереса к событиям, людям, историям.

Иногда, ощущая всей кожей важность происходящего или оценивая полезность мнения того или иного человека, звоню знакомым журналистам и предлагаю: берите, работайте. Очень редко делаю интервью, одно из которых сейчас аккурат в работе. Но вообще-то я решил, что не хочу быть журналистом еще в самый разгар репортерского труда, хотя после того отпахал в прессе еще лет восемь. Тому были причины. В начале двухтысячных меня пытался уволить Борис Колесников, когда я, юный стрингер, дал в ленту "Интерфакса" новость "В Донецке прошла акция "Украина без Кучмы, Донбасс без Януковича". Чуть погодя я увидел, с какой легкостью нам запретили печатать правду об аварии на шахте им. Засядько, в которой погиб мой друг детства Лёнька. Причем за эту правду человек, давший расклад, был готов идти в суд. А я пощупал себя изнутри и нутрянка отказалась умирать за статью в газете. Было острое чувство, что даже это ничего не изменит.

Кроме того, перед глазами постоянно был пример престарелых журналистов коммунальных СМИ, равняться на которых не хотелось совершенно. Внутренне я хотел другого, несмотря на то, что работа получалась и в 2005 году я даже умудрился взять первый приз на международном конкурсе в Берлине за статью про УПА. Немецкое жюри удивил тот факт, что в донецкой газете вышла публикация, в которой предлагалось дать старикам умереть спокойно, а не бегать вокруг них с флагами и воплями. А потом ситуация изменилась настолько, что первые премии можно смело давать любому украинскому журналисту, который пытается соблюдать базовые стандарты профессии. Там, где есть два мнения - сразу приз и кекс с изюмом.

Видя ситуацию изнутри как профессиональный манипулятор, я знаю, что журналистика в Украине умерла. Причем довольно давно. Просто десять лет назад из корня упавшего ствола еще росли пучком свежие ветки, подавая надежду на новую жизнь. А теперь осталось только несколько прутиков с зелеными листьями, которые постоянно пытаются объесть дикие лесные звери. Животные не умеют читать, им достаточно инстинктов. Поэтому в День журналиста я бы, скорее, поднял тост за егерей и лесников, которым надо очистить лес от гнили, густого чепыжника, через который не продраться человеку, от расплодившихся без меры копытных. Чтобы через ветви проходило солнышко, чтобы было вольготно и свободно дышалось путнику, чтобы чувствовал он себя частичкой живого, пульсирующего мира, а не букашкой, ползущей в полумраке среди замшелых пней, в туче комарья.

Вместе с тем, я поздравляю с праздником и желаю всего самого доброго людям, которые учили меня быть журналистом и заложили во мне много чего хорошего. Я благодарен за школу, за дружбу, за воспоминания.